| zaharur | Дата: Вторник, 23.12.2014, 11:54 | Сообщение # 1 |
Группа: маленький фонарщик
Сообщений: 5681
Статус: Offline
| Подзаголовок темы и статью, послужившую её основанием я скопировал с одной темы на AVENru.
В статье есть нащупывание одной важной истины, которая более ярко и точно выражена в книгах Н.А. Крашенинникова (особенно в "Целомудрии") и которая незримо уходит корнями в библейскую историю про Иакова и Рахиль (разумеется, не в буквальный, внешний смысл этой истории).
Дмитрий Быков
колумнист «Известий»:
«Петрарка первым доказал,
что общаться с предметом любви
не обязательно»
Принцип Лауры
Ровно 680 лет тому назад, 6 апреля 1327 года, двадцатитрехлетний священник, историк и публицист Франческо Петрарка увиден в церкви Санта-Кьяра (Авиньон) юную Лауру, в которую тут же и влюбился. Спустя 21 год Лаура умерла, но безутешный влюбленный продолжал воспевать ее еще десять лет. «Сонеты и канцоны на жизнь и смерть мадонны Лауры» оказались главным сочинением Петрарки, не придававшего им особого значения и полагавшего своей главной заслугой латинский трактат «О презрении к миру». У Петрарки была незаконная дочь, у Лауры--законный муж, за 21 год пылкой влюбленности автор едва ли перемолвился с героиней хоть словом, а некоторые исследователи полагают, что никакой Лауры не было вообще. Впрочем, эти исследователи плохо читали Петрарку, поскольку тексты его--относимые иногда к «новому сладостному стилю» -- резко отличаются от маньеристской лирики современников: живая страсть, живая скорбь. Вероятно, наиболее адекватные переводы дал Мандельштам (хотя и по подстрочнику легко опознать грубую подлинность любви): «Промчались дни мои, как бы оленей косящий бег... Поймав немного блага -- на взмах ресницы... Пронеслась ватага часов добра и зла--как пена в пене. О семицветный мир лживых явлений! Печаль жирна и умиранье наго». Все лжет -- одна нагая смерть правдива и бесспорна, то-то и размер ломается, искажается сдвигами.
Петрарка первым доказал, что общаться с предметом любви не обязательно и даже вредно для настоящей поэзии; он как-то умудрился собрать мед любви, не тронув ее яда. В свое время автор этих строк допытывался у Окуджавы--страдание, оно возвышает или портит? Окуджава пожал плечами и ответил в своей парадоксально-азбучной манере: возвышающее страдание возвышает, унизительное --унижает... Стоять в очереди, скандалить с начальством.-- унижает, несчастная любовь--возвышает; штука не в том, добавил гений, чтобы обеспечить себя сплошным счастьем, а в том, чтобы выбрать подходящие страдания. О том же примерно в то же время написал другой мой кумир, питерец Валерий Попов: почему мы не можем взять от жизни любимое--любимое счастье, любимые муки? Так вот: Петрарка сумел добыть только возвышающие муки. Страдание от невзаимности, от разницы в возрасте и положении, от разлуки -- большей частью добровольной, потому что он вполне мог добиться взаимности. Не помешал же ему духовный сан завести незаконную дочь! Но Лаура нужна была ему в качестве лирической героини, а не в качестве спутницы жизни; все-таки поэт знает, что для него лучше.
В первых числах апреля в Бостоне открывается выставка, на которой впервые, экспонирована вся переписка Хемингуэя и Марлен Дитрих: Хемингуэй признается, что всегда ее любил, но она вечно была поглощена каким-нибудь ничтожеством, и он гордо отступал. Нечто подобное Ретт Батлер говорил своей Скарлетт: «Я опять не успел вклиниться между вашими мужьями!» Дитрих отвечала, что хотела бы обнять Хема и целовать вечно... но почему-то никак не уступала этому желанию: почему? -- да потому что оба были расчетливые западные люди и отлично понимали, что нуждаются не в сексуальном партнере (этого добра навалом), а в отдаленном, вечно мерцающем идеале. Найти такой идеал и бесперебойно извлекать из него вдохновение, живя при этом тихой, в меру счастливой семейственной или внебрачной жизнью, -- оптимальная тактика; и так, между прочим, не только в любви. Просто надо уметь выбирать, от чего страдать.
Американское общество страдает от неоконсерватизма, европейское -- от избытка политкорректности, но и то, и другое ничуть не страдают от социальной поляризации, от того опасного расслоения, при котором у населения почти не остается общих ценностей. Впрочем, все это верно не только применительно к политике: я знал молодого красавца, всеобщего любимца, вечно умудрявшегося влипать в неразрешимые любовные коллизии. Он выбирал стерв, вдобавок обремененных семьей. Спрашиваю однажды: что это ты, ведь полно свободных и беззаветно тебя домогающихся девушек! Он признался, что с помощью любовных страданий заглушает экзистенциальные: страх смерти, ужас собственной профессиональной нереализованности, творческие муки, наконец... Все заглушается беспрерывными любовными драмами, некогда задуматься о душе! Охотно признаю этот способ гораздо более симпатичным, чем наркотики. Лучше страдать от творческих мук, чем от голода, -- так Пастернак в Чистополе оглушал себя работой над переводами Шекспира, чтобы забыть о невыносимых условиях той первой военной зимы. Именно умение выбирать страдания вдохновляющие и возвышающие, отметая унизительные и сокращающие жизнь, отличает человека воспитанного от дикого. За одно это открытие Петрарка достоин был бы украсить собою любую историю литературы -- даже если бы не доказал в трактате, что мир с его семицветной ложью заслуживает презрения.
А представить себе, что он прожил бы с ней этот 21 год! Что она бы старела, и дурнела, и скандалила бы с ним! Сказать вам, почему улыбается на портрете Мона Лиза? Потому что она тоже любит Леонардо, но встречаться с ним предпочитает исключительно во время сеансов. Поэтому улыбка у нее хитрая. И не белозубая, во весь рот, а половинчатая, осторожная. Только такие улыбки и имеют смысл. Только та любовь остается в веках, которая -- как у Петрарки -- бежит осуществления, остальная тоже очень хороша, но Canzoniere от нее не пишутся.
Впрочем, все это не русские дела. Русский выбор всегда заключается в максимализации страдания, в умении добыть из реальности именно то, что способно максимально пригнести вас к земле. Наверное, это тоже способ жизни, не хуже всякого другого. Надо же уважать свою специфику. Короче, если бы Петрарка жил в России и фамилия его была Петров -- он украл бы Лауру из семьи, вынужден был бы на ней жениться, немедленно разлюбил бы, всю жизнь колотил и терпел бы ее ответные побои, пил бы с приятелями горькую и, что самое ценное, не написал бы в рифму ни строчки. А главным его произведением так и остался бы трактат «О презрении к миру»--достойный памятник честно прожитой жизни.
Известия, 05.04.2007
|
| |
| |
| Женя | Дата: Вторник, 23.12.2014, 15:50 | Сообщение # 2 |
Группа: садовник
Сообщений: 1693
Статус: Offline
| Фантазии всегда вредпочтительнее реальности. А ведь хотела написать предпочтительнее. Это что? ))
|
| |
| |
| zaharur | Дата: Вторник, 23.12.2014, 23:55 | Сообщение # 3 |
|
Группа: маленький фонарщик
Сообщений: 5681
Статус: Offline
| Цитата Женя (  ) Фантазии всегда вредпочтительнее реальности. А ведь хотела написать предпочтительнее. Это что? ))
Что фантазии вредпочтительней реальности, это ещё Маркс-Ленин написал, открыв, что "религия есть опиум для народа". Потому, что религия "дурманила мозг" пролетариата эфемерно-прекрасным "Царствием Небесным", которое нельзя было пощупать здесь и сейчас, тогда как надо было строить пятилетку в три дня и радоваться электрификации всей страны.
Слово "вред" происходит от "веред". А тут уже смотря в какую степь глядеть. Ибо по-русски "веред" значит "рана, нарыв". А по-ивритски "веред" это "роза". Хотя связь очевидна: роза ведь не только дарит цветы и благоухание, но может и причинять шипами раны тем, кто неосторожно с ней обращается и хочет её сорвать. Так что кому-то она вред, а кому-то и польза. Наверное, также и фантазия. Это стало каким-то напрасно-униженным словом. А вообще-то, по-гречески фантазия (φαντασία) значит "воображение". Как жить без воображения художнику, поэту? Жить без воображения это то же самое, что жить без души. Жить временным. Ибо "видимое временное, а невидимое вечно". Если человек ни о чём не мечтает, ничего не воображает, ничего не желает изменить, и его вполне устраивает всё как-оно-есть, то это состояние мертвеца. И даже больше - злодея. Ибо "убивший в себе художника становится злодеем". А художник - это тот, кто постоянно воображает и постоянно "творит всё новое". Пытаясь увидеть сквозь толщу тьмы желанный идеал, сохранить его от растления нынешним веком и устремиться к нему всей своей душой...
|
| |
| |
